Форум » Фест по редким фандомам » Loveless, "То, что нельзя забыть", перевод, автор - Ria. Соби/Ке, PG, легкий агнст. Для Акелы. » Ответить
Loveless, "То, что нельзя забыть", перевод, автор - Ria. Соби/Ке, PG, легкий агнст. Для Акелы.
Lamilla: Название: То, что нельзя забыть (Keystone). Автор: Ria (kessie) Ссылка на оригинал: http://kessie.livejournal.com/310696.html Переводчик: Grethen Бета переводчика: LLogan Пейринг: Соби/Ке Рейтинг: PG Предупреждение: спойлеры вплоть до сентябрьской главы манги, AU. Disclaimer: Автор ни на что не претендует, переводчик тем более. Разрешение на перевод: запрос отправлен. Переведено на rare-fest для Акелы, которая в том числе хотела: Loveless - мужская пара зеро или Соби/Кё Либо фик, либо рисунок. Без насилия, жутких смертей и глубочайшего ангста. Без флаффа, и юмора поменьше. Умеренный ангст или джен приветствуются. Рейтинги на вкус автора.
Ответов - 4
Lamilla: *** So live Live long See her face In everyone And turn Turn the page Start again Change your name * Когда Ке впервые увидел Соби, то решил, что это самый прекрасный на свете человек. Мир вокруг закружился, солнце подмигнуло с высоты, в ушах зашумело и кровь прилила к щекам. Сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из груди, и стало трудно дышать. Еще не зная, кто это, Ке бросал мимолетные взгляды, пока Соби, безразличный к пристальному вниманию окружающих, выбирал место. Его мир кардинально изменился, понял Ке, и все, что он делал раньше, приобрело иное значение. Ке расстался с ушками и хвостиком за неделю до этого – с симпатичной длинноволосой девушкой, которая хвалила его картины и называла его талантливым. Он был вовсе не против сделать это с ней – как не с самым худшим вариантом. В мире, где потеря невинности лишена интимности, где каждый, кто увидит тебя на следующий день, будет в курсе произошедшего, не стоит относиться к первому разу слишком серьезно, решил для себя Ке. У него сложилось впечатление, что секс весьма запутан, а если добавить не слишком приятное пробуждение рядом с предметами, которые раньше были частью твоего тела... Ке не думал, что будет скучать по ушкам и хвостику, но так оно и оказалось, хотя он бы скорее умер, чем признался в этом. С тех пор он видел эту девушку всего пару раз, и его это устраивало: первый опыт остался в прошлом, и теперь может стать только лучше. Сейчас, когда Ке разглядывал Соби, эта мысль становилась все яснее - не только может, но обязательно будет лучше. И, похоже, он и сам не такой, каким привык себя считать. Он наблюдал за Соби на уроке, любуясь тем, как солнце золотит его волосы и отражается в стеклах очков, пока их хозяин рассеянно смотрит вдаль. Ке не считал себя романтиком, но мысли, которые проносились в его голове, и чувства, которыми наполнялась его грудь, оказались неожиданными для него самого. Ни одна девушка не вызывала в нем подобного. После уроков он последовал за Соби, думая остановить и завести разговор. Но когда он его нагнал, тот уже подошел к какому-то парню. Вьющиеся черные волосы спадали на лоб, скрывая взгляд; ушки и хвост выглядели скорее собачьими. Едва Соби приблизился, тот неприятно улыбнулся. Однако сам Соби преобразился - его походка стала легче и, вместе с тем, напряженнее. Ке возненавидел того парня с первого взгляда. Позже он узнал, что это был Аояги Семей, и что Соби безответно и безнадежно влюблен в него. Ради Соби Ке станет скрывать, что не верит и никогда не верил этому человеку. * Когда Ке увидел Рицку, то не знал, как реагировать. Первым побуждением было схватить Соби за лацканы пиджака и узнать, не насмешка ли это. Желание пропало без следа, стоило ему заглянуть в глаза Соби и увидеть их живыми - впервые со дня смерти Семея. Поэтому он просто оглядел мальчика и, после секундной заминки, предложил ему что-нибудь перекусить. Дети могут есть бесконечно, он сам был таким. Рицка был ни капли не похож на брата - Семею хватало мимолетного взгляда, чтобы дать понять, как ему неприятно присутствие Ке и он сам. Правда, ситуацию это не спасало, и Ке по-прежнему не знал, как себя вести. Зачем Соби искал этого мальчика? Почему снова и снова возвращался в недоступный Ке мир, который тот видел краем глаза? Соби приходил оттуда искалеченный, с новыми ранами, Ке перевязывал их, трепал Соби по волосам и хлопал по плечу - лишь бы тот знал, что он нужен кому-то и сдаваться нельзя. Ке привык отдавать больше, чем получать, но что дает Соби этот мальчик? И, только когда он понаблюдал за ними вместе, смог понять: Рицка такой же, как и он сам - отдает Соби всего себя, даже не осознавая этого. Сделав этот вывод, Ке проникся к Рицке доверием и впустил его в их «внутренний круг». Иногда (гораздо чаще, чем хотелось Ке - и это было неизбежно из-за присутствия Соби и Рицки) их разговор заходил о Семее. Ке старался держать себя в руках, чтобы не сболтнуть что-нибудь - например о том, каким был Семей на самом деле. Это бы не понравилось Соби, который не хотел рассказывать Рицке лишнее. Наблюдая за ними, Ке иногда думал, как же они одинаковы в своей слепоте. В такие моменты ему хотелось вскочить и наорать на них, может даже кинуть чем-нибудь, (потом он стыдился этих чувств) чтобы они наконец очнулись, разули глаза и увидели реальное положение вещей. После такого они возненавидели бы его, и Ке сдерживался. Какими бы сильными они оба не казались, каждому нужен был кто-то, кто о нем позаботится. У братьев Аояги не было ничего общего, и облегчение от этой мысли было сравнимо лишь с тем, которое Ке ощутил, когда узнал о смерти Семея. Правда, эта мысль не была столь болезненной.
Lamilla: * Что Соби не в настроении, Ке понял сразу, как переступил порог. На незаконченных полотнах красовались бледные цветы и размытые контуры бабочек. Ке вздохнул - сегодня предстоял один из тех ненавистных дней. - Со-тян, - позвал он, поднимаясь наверх. В нос забивался сигаретный дым. Ке бросил еще один взгляд на бабочек и вздохнул. Рисовать людей у него получалось гораздо лучше, чем у Соби, но, в отличие от него, творить не в настроении он не мог - кисти словно приходили в негодность. Соби стоял у мольберта спиной к двери, и, услышав шаги Ке, напрягся. Ке замер в раздумье: если попытаться разговорить Соби, будет только хуже. У него уже имелся печальный опыт. Но должен же быть способ оторвать его от картины, в которой, судя по его усердию, Соби собрался протереть дыру. Ке покачал головой и сказал: - Слишком темные, - и, сделав паузу, добавил: - Надо добавить блеска. Шуршание кисти по холсту прекратилось, и Соби кинул на Ке взгляд из-за стекол очков. - Блеска? - повторил он в недоумении, по губам пробежала тень улыбки. Они с Ке никогда не использовали блестящих красок, Ке не знал даже – есть ли они у них вообще. - Определенно, блеска, - повторил он с умным видом и кивнул в подтверждение своих слов. Соби наклонил голову так, что волосы упали на лицо, но Ке знал – тот сейчас улыбается. Просияв, он покопался в кармане и, нащупав там конфету, протянул ее Соби. - Рановато для сигарет, - пояснил он. Соби взял протянутый чупа-чупс, медленно снял обертку и прикрыл глаза. Ке отвел взгляд. Ему хотелось узнать, что случилось. Уверить Соби, что тот может рассказать ему все. Что он хочет, чтобы Соби поговорил с ним. Хочет его понять, быть допущенным в ту покрытую мраком часть мира, куда есть допуск даже у двенадцатилетнего мальчугана. Хотя он не был уверен, что справится с правдой. Вместо этого Ке продолжил давать Соби советы по поводу его манеры рисования. Он знал, что все, что бы он ни спросил, приведет к Семею. Так было всегда – Семей преследовал их даже после своей смерти. * Ке не ожидал кого-нибудь встретить. Он просто шел к поезду, без особого успеха прокручивая в уме идеи для последнего задания. Когда он увидел прислонившегося к стене Рицку - с поникшими ушками и засунутыми в карманы руками, то буквально застыл на месте. На минуту ему захотелось незаметно перейти на другую сторону улицы и сделать вид, что встречи и не было, но дело решили рицкин вздох и выражение глаз. Ке направился к мальчику и окликнул его. Тот резко поднял голову, ушки взмыли вверх; казалось, он готов сорваться с места в любую минуту. Но, узнав Ке, Рицка выдохнул и немного расслабился: - А, ты. Ке лучезарно улыбнулся. - Что случилось? - спросил он и в который раз подумал: ту ли специальность выбрал, если все время стремится разобраться, что творится в голове у окружающих. Может, стоило пойти в психологи? - Ничего, - ответил Рицка, снова напрягаясь. Сейчас он очень напоминал своего брата, и Ке не замедлил помянуть старшего Аояги недобрым словом. Он прислонился к стене рядом с Рицкой и пошарил в кармане. Вытащив на свет леденец, молча протянул его мальчику. «Да ты становишься совсем как Соби, - пронеслось у него в голове. - Угощаешь малыша конфетами, да?» Рицка помедлил, но все же взял предложенный леденец и буркнул «спасибо». С остервенением разорвав обертку, которая не хотела поддаваться дрожащим рукам, он сунул конфету в рот так, будто хотел проглотить ее одним махом. Не удивительно, что она треснула, подумал Ке. Они и стояли у стены и смотрели на проходящих мимо людей. Рицка заговорил только когда от конфеты ничего не осталось. - Мама выбросила последние фотографии. Он поежился и уставился на тротуар. - О. Ке ничего не мог поделать с охватившей его жалостью и постарался загнать свои чувства назад - для Рицки и Соби жалость бесполезна. Теперь он признавал, что мальчишке есть из-за чего расстраиваться. В конце концов, вместо воспоминаний в его голове была иллюзорная черная дыра, которая, по-видимому, питала страх снова лишиться их. Они немного помолчали, потом Рицка кинул на него быстрый взгляд и проговорил: - А ты когда-нибудь боялся потерять память? Ке ответил не сразу, рассматривая хмурое небо над головой. Наконец он произнес: - Нет. В любом случае, некоторые впечатления слишком сильны, чтобы забыть их. Он немного помедлил, скользя взглядом по белому шарфу у Рицки на шее, концы которого развевались на ветру, и добавил, отводя взгляд: - Например, я не верю, что когда-нибудь смогу забыть Соби. - Думаю, что тоже не забуду его, - согласился Рицка. Ке попытался скрыть вздох и, взяв себя в руки, сказал: - Малыш, давай-ка потревожим Со-тяна. Я даже могу приготовить что-нибудь поесть. Рицка наморщил нос, но не сопротивлялся, когда Ке взял его за руку и потянул по направлению к дому Соби. * Для Ке придет время еще раз столкнуться с человеком со взглядом, полным ненависти, но Ке не придаст этой короткой встрече большого значения до тех пор, пока один, без Соби и Рицки, не повстречается с ним снова. - Нисей, - скажет он, нахмурившись. Ответом ему будет жесткий смех. То, что Нисей окажется связанным с Семеем, не слишком удивит его. Все всегда приводит к Семею. Впоследствии ему не останется, что вспоминать.
Lamilla: * Соби еще был в университете, стараясь срочно доделать задание, которое он должен был показать за день до этого. Поэтому Ке оказался перед запертой дверью с пакетами в руках. То, что два паразита ушли, Соби соблаговолил сказать уже после того, как Ке накупил еды. Что ж, по крайней мере ближайшие десять дней никто не будет страдать от голода. Ке подумал, что это обстоятельство будет приятно лишь ему одному. И только когда он поднялся на второй этаж, то понял, что ключей от дома у него нет. А раз эти ребята свалили, то ему никто не откроет. Черт! В это время дверь отворилась, и на пороге показался сонный Рицка. Два удивленных возгласа прозвучали одновременно. Ке с Рицкой некоторое время изумленно разглядывали друг друга, прежде чем Рицка отступил, открывая дорогу. - Что ты здесь делаешь? - спросил Ке. Разве уроки у школьников уже закончились? Рицка пожал плечами, и Ке понял - либо что-то случилось, либо сегодня неудачный день, либо то и другое вместе. Он вздохнул. Соби не будет еще несколько часов - все зависит от того, как быстро тот сможет закончить рисунок, и насколько успешно у него получится скрывать то, что работа была сделана в последнюю минуту. Ке определенно не мог оставить Рицку одного. По крайней мере сейчас, когда узнал, что мальчик здесь. - Ты ел что-нибудь? - спросил он наконец. Еда была одной из тем, на которую он мог разговаривать с Рицкой безо всяких проблем. Парню было уже двенадцать, но для своего возраста он казался слишком тонким и костлявым. Даже эти засранцы съедали за раз больше, чем Рицка за весь день. Мальчик покачал головой и Ке замолчал, рассматривая покупки и решая, что приготовить. Делать что-то самому его ломало и он решил, что полуфабрикаты вполне подойдут. Расположив пакеты у стола, Ке позвал Рицку и предложил выбрать вкус лапши быстрого приготовления. Потом они сидели на полу, скрестив ноги, и расправлялись с обедом. Ке рассказывал о том, как прошел его день, стараясь выбирать те моменты, которые не вызовут у Рицки вопросов. И, когда он, наконец, посмотрел на мальчика, тот выглядел спокойным - по правде говоря, Ке давно не видел его таким расслабленным. Из задумчивого состояния его вывел звук вставляемого в замок ключа - вернулся Соби. Зевнув, Ке решил подняться, но тут обнаружил весьма интересную деталь - Рицка свернулся клубочком рядом с ним, положив голову ему на плечо. Соби улыбнулся и помог Ке освободиться. Он перенес Рицку на кровать, а Ке заправил одеяло. Когда же он потянулся за курткой, собираясь уходить, Соби нахмурился и покачал головой. Они достали футон и еще один комплект постельного белья. Ке ворочался без сна - присутствие Соби так близко, на другом краю кровати, было физически ощутимо. В воздухе витал запах красок, и Ке раздумывал - если он осмелится подвинуться ближе к Соби, сможет ли различить биение сердца. * День, в который Ке понял, что Семей жив и никогда не умирал, стал самым худшим в его жизни. Он не мог пошевелиться, и с трудом заставил себя вдохнуть, рот открылся сам собой, глаза широко распахнулись. Он понимал, что не должен расстраиваться, просто не имеет права расстраиваться и жалеть себя – когда увидел, как кровь отлила от лица Рицки, как тот сжал кулаки, пытаясь не сорваться. А потом он перевел взгляд на Соби и понял: тот все знал. Знал с самого начала, но не хотел говорить Рицке, потому что это сломало бы его. Он моргнул и снова взглянул на мальчика. Тот с заметным усилием собрался – его спина выпрямилась, руки перестали дрожать. Подняв голову, он в полной тишине посмотрел прямо в глаза своему старшему брату. - Семей, - произнес он уверенным голосом. Ке перевел взгляд с одного на другого и осознал, что Рицка похож на брата гораздо сильнее, чем все они привыкли думать. И что это не так уж плохо. Рицка был таким, каким каким должен был, но не смог стать Семей. В каком-то смысле, Рицка – настоящий Beloved, подумалось Ке. Соби подошел к Рицке и встал рядом с ним. В его взгляде, обращенном на Семея, скользила боль. Ке подумал, что ему тоже надо быть храбрым, даже когда старший Аояги посмотрел прямо на него. У Семея было такое же неприятное выражение лица, как в тот раз, после которого он приказал Нисею избавиться от него. Он долго не помнил ничего из произошедшего. Когда же воспоминания приходили, Ке видел, что не вздрогнул даже тогда, когда Нисей повернулся к нему, и стало ясно, что помощи ждать неоткуда. * В иные дни Ке думал рассказать Соби, что он влюблен в него, и уже очень давно. Он прокручивал эту мысль в голове, представляя, как Соби медленно обернется, посмотрит ничего не выражающим взглядом. Это то, что могло бы сломать Ке. Не уход за кровоточащими ранами и синяками, не сотни смененных повязок, не ночи у постели Соби, как в бреду раз за разом повторяющего имя Семея. А именно это. Ке был честен и отдавал себе отчет в том, что с потерей Соби его жизнь не прекратится. Когда-нибудь он найдет себе кого-то еще. В такие дни Ке избегал Соби, его вечные шуточки прекращались. Он не подгонял Соби, не умолял его взять кисть в руки. Не ходил для него по магазинам, не готовил еду – и не заставлял готовить его самого. Ке не делал ничего, что могло бы касаться Соби. Но плохие дни сменялись хорошими – Соби сам разыскивал его, с интересом разглядывал последние работы и давал ценные советы, которые Ке напоказ отвергал, а на самом деле запоминал и использовал в дальнейшем. Ке хотелось думать, что хороших дней в его жизни больше, чем плохих. Любить Соби не было обязанностью. А скрывать любовь – было. * Ке не будет готов увидеть Соби на пороге (хотя и не поймет, что это он) с пакетами в одной руке и картиной, прикрытой мешковиной, в другой. Как не будет готов к тому, что из-за спины Соби покажется настороженно смотрящий на него подросток. Они будут вести себя вежливо, не внушая опасений своим видом, так что Ке впустит их, как только они представятся. Он будет наблюдать как Соби уверенно пройдет на кухню, а Рицка нальет ему чай и, в ответ на слова о том, что лучше бы он выпил пива, пробурчит под нос, что некоторые вещи никогда не меняются. Когда перед ним поставят ароматно пахнущее блюдо, Ке не станет спрашивать, откуда Соби знает о его предпочтениях в еде. И как Рицка мог догадаться, что он недавно сделал в ухе два новых прокола. Он будет сидеть за столом, рассеяно ковыряя в тарелке, потому что именно этого от него ожидают. Будет поддерживать беседу, не желая быть невежливым. И только когда Соби сорвет с картины мешковину, в голове у Ке что-то щелкнет, и он застынет, пораженный внезапной мыслью. На картине, исполненной в бледных тонах, он увидит бабочек и цветы, от которых повеет спокойствием и чем-то сказочным. Ке будет смотреть на нее, не пытаясь объяснить возникшее странное чувство того, что что картина не должна вызывать подобных эмоций, и что изображенное на ней – не сказка. - Это тебе, - улыбнется Соби. Ке примется недоверчиво рассматривать рисунок, потом поблагодарит, и в этот момент в его голове снова что повернется; завеса опустится, открывая часть мира, которая займет свое место в его картине мироздания, как будто всегда там и была. И когда Ке снова обретет способность думать, стоя с широко распахнутыми глазами и сжимая трясущимися руками кружку холодного пива, он поймет, что знает их обоих. Рицка и Соби посмотрят на него с облегчением. Мальчик засмеется – громко и раскованно, улыбка Соби на мгновенье дрогнет. А Ке, наконец, освободит сдерживаемое дыхание, улыбнувшись от всей души. - The End -
Акела: даже не знаю кого благодарить) очень рельно, Кё чудесен... понятно, что он любит Соби искренне, делая всё, чтобы тому было хорошо) очень спокойно и хорошо от фика. спасибо большое!))
полная версия страницы